Читать книгу "Ведьмин зов  - Марина и Сергей Дяченко"

* * *

– Вы меня сдадите?

Он не сразу смог заговорить: голоса не было. В горле пересохло.

– Сдают чемоданы, – сказал он медленно. – Ты ведь не чемодан?

– Мартин, – сказала она шепотом, будто только сейчас его узнала. – Вы меня теперь… прогоните?

Мертвая ведьма. Инициированная. Мертвая. Вот почему он не мог поначалу понять, кто перед ним.

– Я тебя не звал. – Он осторожно отступил спиной вперед, не выпуская навку из виду.

– Пожалуйста, не прогоняйте. – Она сглотнула, будто живая. Просто девочка, просто ведьма. Несчастная, бледная, напуганная. – Мне больше некуда идти.

– Ты помнишь, кто тебя убил?

– Это не важно. – Она не лукавила, как если бы он спросил ее, какого цвета плитка была в школьном туалете. – Меня никто никогда не жалел, кроме вас. И еще мамы. Но мама давно умерла…

Он спустился на несколько этажей. Постоял, глядя на пистолет в своих руках. Потом вернулся, взял ее за ледяную ладонь и отвел домой.

* * *

Ее инициировала та самая бабка, о которой она ему рассказывала. Майя описывала инициацию как длинный путь по красной нитке – по натянутому канату. На последней части пути канат порвался, Майя упала в пропасть, но потом поднялась снова – будто заново родилась.

Что было потом, она помнила обрывочно. Помнила актовый зал, огонь на своей ладони и Мартина, идущего к ней по проходу между рядами.

– Я прошу прощения, – повторяла она через каждые пару слов. – Я не хотела.

– Ты можешь сейчас зажечь огонь на ладони?

– Нет. Я ничего такого уже не могу… Простите меня.

Сцену в школьной раздевалке она не помнила – но, когда Мартин спросил ее, начала рыдать. Он пересилил себя и погладил ее по плечу:

– Не бойся, я не отдам тебя никаким чугайстерам.

– Они сюда не войдут?

– Пусть попробуют.

Он сел за компьютер и снял маленькую квартиру в двух кварталах:

– У тебя будет свой дом. Я тебя отвезу.

– Я не хочу одна. – Она задрожала.

– Я буду приходить каждый день. Ничего не бойся. Я тебя защищаю.

Всю ночь он не смыкал глаз и еле дождался утра. Она сидела на стуле в кухне, положив руки на колени, иногда подрагивая, будто от холода. Он предложил ей чай, понимая, что это глупо, но она выпила две чашки, и ее бледные щеки порозовели:

– Спасибо. Мне лучше.

– Пойдем. – Он посмотрел на часы. – Там будет хорошо, там никто тебя не обидит…

– Но… они ведь ждут меня во дворе, – прошептала она, отчаянно глядя на него сквозь растрепавшуюся светлую челку. – Они за мной пришли.

* * *

Начинался день: для кого-то курортный, для кого-то рабочий. Парковка под домом наполовину опустела; Мартин выехал сквозь придомовой шлагбаум и тогда увидел их.

Желтый микроавтобус без окон стоял у тротуара. Трое в безрукавках из искусственного меха, с серебряными удостоверениями на шеях прохаживались с гуляющим видом, но, едва завидев машину Мартина, непринужденно преградили дорогу:

– Служба «Чугайстер» провинции Одница. Будьте добры, откройте багажник.

– На каком основании? – Мартин не шелохнулся.

– Тревога по нави. – Старший из тройки ближе подошел к водительскому окну. Уставился на Мартина сквозь стекло – на чугайстере были тонкие очки, меняющие оттенок: то розовые, то желтые, то медовые. Очки странно искажали его взгляд и, наверное, производили на людей гипнотическое впечатление, но Мартин посмотрел в ответ непробиваемо, бетонно, равнодушно:

– Я верховный инквизитор этой провинции. Чтобы обыскивать мою машину, вам понадобится очень веское основание.

Старший чугайстер смотрел еще секунду, потом махнул рукой по направлению к микроавтобусу. Тот отклеился от тротуара и встал поперек дороги перед машиной Мартина.

– Например, такое? – спросил старший чугайстер.

– Мы ведь не станем драться? – Мартин обнажил зубы в улыбке. – Я позвоню в полицию… и своим тоже позвоню. И они приедут.

Старший чугайстер снял очки. У него были умные, внимательные, чуть воспаленные глаза.

– Инквизиция – государство в государстве. Но служба «Чугайстер» – над государством. Мы стоим между живыми и мертвыми. Мы защищаем живых. А вы на чьей стороне, Мартин Старж?

Мартин оскалился шире и щелкнул кнопкой, открывающей багажник. Двое чугайстеров уже стояли наготове и одновременно заглянули внутрь; портплед, инструменты, аптечка, прочиталось на их желтоватых лицах. И запасное колесо.

– Оно того стоило? – брезгливо спросил Мартин у старшего из тройки. Тот снова надел свои очки:

– Номер службы «Чугайстер» – четыре единицы. Извините за беспокойство.

Фургон без окон отъехал, освобождая дорогу.

* * *

– Клав, – сказала Ивга за завтраком, – мне надо на пару дней съездить в Ридну.

– К тетке?

Ивга преодолела соблазн сказать «да». Ее тетка в Ридне временами приглашала в гости и слегка обижалась, что племянница не едет. Ивгино отрочество прошло в скитаниях, страхе и сиротстве, ни мать, ни братья не готовы были терпеть в доме ведьму, и только с теткой она до сих пор поддерживала кое-какие отношения.

Мать умерла пять лет назад. Братья с семьями до сих пор жили в поселке Тышка Ридненской области. Рядом с географической точкой, которая, по иронии судьбы, сейчас интересовала Ивгу больше всего на свете.

– Нет, – сказала Ивга. – Командировка от городского лектория. Они мне оплатят перелет, гостиницу…

– Там сейчас ужасная погода. – Он отодвинул тарелку. – Сыро, ветер, дождь со снегом. Лекторий может подождать до весны?

– Лекторий может. – Ивга вздохнула. – Я не могу. Мне нужен материал.

– И что, пары дней тебе хватит? – Он смотрел с непонятным выражением. Как всегда, когда Ивга не могла его понять, она начала тревожиться:

– Один маленький исторический объект. Рисунки на камнях, туристическое место. Не очень популярное. Зато красиво, горы…

Он провел ладонью по седым волосам на макушке:

– Так… ну да… – Он взял свою чашку, рука чуть дрогнула. – И когда ты едешь?

Ивга осторожно, беззвучно выдохнула:

– Завтра. Я буду звонить очень часто, чтобы ты не волновался.

– Я не волнуюсь. – Он отхлебнул кофе, не глядя на нее. – Там, конечно, холодно, мерзко в это время года… Но дороги хорошие.

Он по-прежнему на нее не смотрел. Она не могла даже представить, какого усилия от него требовал этот поступок – отпустить ее сейчас. Быть последовательным в своем доверии.

– Клав, – сказала Ивга. – Ты великий человек, и я не шучу сейчас.